Тонкости эльфийской социологии - Страница 91

К оглавлению

91

– Это не Ника беременна. Это я ему сказала, когда пробралась в ту ночь к нему в квартиру.

– Постой… – перебил её Том, – ты сказала? Но ведь тогда ты была парнем, а Ира…

– Мной был Ириргавирус, – пропела Ира. Да, интересно они свои мерцания разграничивают. Но, да ладно, такие существа, как мерцающие, для моего среднестатистического земного умишки вообще кажутся чем-то непостижимым.

– Слушайте, может, хватит, – взвился Ир и попытался вскочить, но я вовремя успел с силой надавить ладонью ему на грудь и он снова плюхнулся на подушку. Пристально посмотрел на мою руку, потом в глаза, намекая, что такое положение его не особо устраивает. Но мне в этот момент было уже плевать на все его намеки. Я сделал вид, что не замечаю их.

– Постой, – сказал я, обращаясь снова в Нике, – А как вы вообще так оперативно узнали о моем существовании?

Девушка замялась. Тогда к ней подсела Иля и почти ласково обронила.

– Мы все свои, забыла? Мы не скажем даже Камю.

– А Великой Матери Рим-Доль?

– А она тут при чем? Ваше тайное общество действует только на территории федерации или нет?

– Да. Просто…

– Мы своих в обиду не даем, – поддержал темную Рутберг.

– Но ведь мои товарищи – они еще не ваши, – рассудительно заметила мерцающая, все еще колеблясь.

– Хорошее слово – 'еще', – произнес я, словно между прочим. И тогда она решилась.

– У Елесиониса дядя в университете работает. Только я его никогда не видела и, понятие не имею, кто он – преподаватель или из обслуживающего персонала…

– А Елисе… ну, в общем, этот парень, он кто?

– Судя по имени, дракон, – подала голос Гарри и обратилась к Ире, – Зеленый?

– Почему ты так решила? – спросила у подруги Фа.

– 'Ионис' – в переводе на общий язык, 'зеленый'.

– А! – протянул ифрит.

– Так, что, правда? – спросил я у мерцающей. Та кивнула.

– Твой парень?

– Нет. Моего зовут Павелецирус, он такой же мерцающий, как мы с Иром.

– Это и так понятно. У вас у всех имена на 'рус' заканчиваются, поэтому не разберешь, парню оно принадлежит или девушке, я правильно понял? – озвучил я свои наблюдения. И мне ответил, как не странно, не кто-нибудь, а Ир.

– Правильно, – вот тогда я опустил на него глаза. Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Потом он очень медленно поднял руку и запустил пальцы в мои волосы. Этот жест заставил меня напрячься. Но я виду не подал. А мерцающий, вдруг заговорил совсем не о том, что мы только что обсуждали, – Я хотел спать отдельно, потому что знал, что ты заметишь. Но меня бесит, что ты заставляешь меня ревновать из-за этого.

– Так в чем же дело? – невинно осведомился я, не сдерживая улыбку – Просто не ревнуй.

– Придушу, – на полном серьезе заявил он, но развить тему не смог.

Дверь каюты распахнулась и прямо с порога раздался жизнерадостный мужской голос.

– А вот и я! Доктора для мерцающего вызывали?

Глава 2
На дирижабле завелись полуночники

Ир

Я сделал все, чтобы этого не случилось. Но, оказалось, что этого недостаточно. Как нарочно, судьба преподнесла за один день слишком много сюрпризов. И вот сейчас я лежу ничком под рукой Андрея, который толком и сообразить ничего не успел, как я перекатился на живот и спрятал лицо в подушке. А все потому, что знаю, кто мог так беспардонно ввалится в каюту к совершенно незнакомым людям, эльфам и представителям прочих народностей и назваться при этом доктором для мерцающих. Айбилирус Хам-из-Рук на самом деле долгое время отсиживался в Чаще Лис на должности штатного лекаря при академии. Но после того как я высказал деду все, что думаю об исследованиях его друга, тот ушел ещё до того, как я сам нашел в себе смелость покинуть Чащу. Я до сих пор считаю, что был прав. Нельзя видеть в детском развоплощении болезнь. По крайней мере, физическую. Сейчас, после встречи с Андреем, мне все чаще кажется, что в том споре были неправы оба. И я, и дед. Он придерживался теории Хам-из-Рука, я же настаивал на том, что вылечить это эликсирами и прочими примочками нельзя. И вообще, это просто издевательство, подмешивать воду, в которую превратились неправильно мерцнувшие дети, всю эту дрянь сомнительного происхождения. А потом я задержался в переходном состоянии дольше обычного и наговорил им обоим гадостей. Жестоких, но правильных, как я до сих пор считаю, гадостей. Поэтому Айбилирус ушел. Но я никак не ожидал, что судьба снова сведет нас вместе сейчас, когда я сам в полу невменяемом состоянии, так еще и путешествую в столь странной компании. И, разумеется, уже привычно моя самая главная головная боль – это Андрей.

Мне следовало сбежать на палубу и побыть какое-то время там, пока они тут развлекали себя мультфильмами. Я так и собирался сделать – улизнуть, пока никто не увидел. Но именно в тот момент, когда я окончательно уговорил себя подняться и выйти, сославшись на малую нужду, Андрей перебрался с пола, где сидел вместе с колокольчиками, на кровать. И так уютно на ней устроился, что ноги сами принесли меня не к двери, а к нему.

Я знал, что это не мои желания. Это инстинкт самосохранения, которому любое существо призвано следовать даже в ущерб собственным осознанным порывам. Мне нужно было находиться рядом с ним, просто физически необходимо. Синхронизация давала о себе знать, слишком быстро войдя в завершающую стадию. Я испытывал трудности с мерцаниями, я плохо соображал, мысли все время путались, и постоянно хотелось злиться. Рвать и метать, терзать когтями, выпускать клыки и неизвестно что еще творить. Я пытался сдерживаться, но самому мне это было почти не под силу. А тело требовало свое. Да, мое изменчивое и непостоянное тело, а с ним и гибкий, легко подвластный изменениям разум.

91